Отель Веселой Науки

Замок графа Жоффрея де Пейрака, расположенный в Тулузе, центре провинции Лангедок и столице региона Аквитания.
Родители графа были настолько бедны, что великолепный замок, куда переехала жить Анжелика после свадьбы, пятнадцать лет назад (около 1640 года) начал превращаться в развалины. Однако, вернувшись из своего путешествия в дальние страны, куда он отправился в возрасте 16 лет, Жоффрей де Пейрак выкупил родовые земли, которые были отобраны кредиторами после смерти его родителей и старшего брата, и восстановил дворец.
Название замка отражает идею графа де Пейрака возродить в стенах своего дворца все изящество, всю галантность, которыми славилась Аквитания и, следовательно, Франция. Веселая наука – одно из самоопределений провансальской рыцарской культуры, норма поведения, которая выражала свой идеал куртуазной поэзии трубадуров XI-XII вв.

«В Тулузе только что состоялось присуждение премий Тулузской литературной академии, знаменитые «Цветочные игры». «Золотой фиалки» удостоен один молодой поэт из Руссильона. Со всей Франции и даже со всего мира привозят поэты свои творения на суд в Тулузу, на родину лучезарной вдохновительницы трубадуров прошлых времен Клеманс Изор. Поэтому, Анжелика, пусть вас не пугает, что в моем дворце постоянно толчется много незнакомых вам людей». (Анжелика. Том первый, старая версия. 12 глава).

Дворец графа де Пейрака был одним из гостеприимнейших в городе. И сам хозяин дома всегда принимал горячее участие во всех увеселениях. Стол Отеля Веселой Науки считался самым утонченным во всем Лангедоке. Жоффрей де Пейрак также сам контролировал составление меню для своих гостей.
Музыка правила здесь повсюду. Порой она тихо звучала издалека или же становилась убаюкивающей и нежной, когда музыканты, скрытые в тенистых грабовых аллеях, исполняли в часы сиесты свои маленькие мотеты. С наступлением сумерек сервированный за длинным столом ужин мог завершиться маленьким балом, но гораздо чаще гостей ожидало угощение из разнообразных фруктов, сластей и пирожных, расставленных на маленьких столиках, у которых могли собраться два, три или четыре человека, согласно дружеской привязанности и зову сердца.
Та свобода, которой гости располагали в часы досуга, посвящая их очарованию новых встреч, когда каждый приходил или уходил согласно своему желанию, придавала особенную привлекательность и необычность великолепным приемам во дворце Веселой Науки.
Во дворце устраивали знаменитые диспуты о любви, на которые собирались не только знатные тулузские сеньоры, но и жены именитых горожан и юные дворяне со всей провинции.
Архиепископ Тулузский, барон Бенуа де Фонтенак, по его словам, был крайне обеспокоен той атмосферой, которая царила во дворце.

«Городская молва доносит до меня слухи об оргиях, которые устраивают в этом дворце, и, на мой взгляд, молодая и прелестная женщина едва ли может остаться здесь столь же невинной, как в день своего крещения.
— Я и не притязаю на это, ваше преосвященство, — прошептала Анжелика, опустив глаза, — но думаю, что молва преувеличивает. Да, это верно, праздники во дворце бывают веселые. Здесь слагают стихи, поют, пьют вино, говорят о любви, много смеются. Но я ни разу не сталкивалась с распутством, которое возмутило бы мою совесть…» (Анжелика. Том первый, старая версия. Глава 18)

Изучить дворец целиком Анжелике удалось не сразу. Бесконечные лестницы, гостиные, галереи с лоджиями. За огромными венецианскими окнами гостиных и галерей и маленькими окошечками на лестницах виднелся город с высокими колокольнями, вырисовывавшимися на фоне лазурного неба, и большие дома из красного песчаника вдоль берега Гаронны. К заднему фасаду дворца примыкал великолепный сад.

«Часто во время сиесты Анжелика садилась в нише одного из огромных окон длинной галереи, окаймляющей задний фасад дворца. Когда их распахивали, она превращалась в террасу, открытую приятным дуновениям ветра. Именно здесь накрывали столы для обедов в компании друзей, устраивали фуршет или танцевали прохладными вечерами, в сумерках. Большие залы для торжеств, где проходил свадебный прием, смотрели окнами на город и выходили к парадному подъезду, у которого останавливались экипажи гостей. А здесь, в галерее, беспокойное соседство с шумными улицами Тулузы совсем не ощущалось. В тени садов, окружавших задний фасад дворца, город забывался. Спустившись всего лишь по трем или четырем ступеням из галереи или из апартаментов графини, можно было очутиться среди деревьев парка. Анжелика привыкла по утрам бродить узкими грабовыми аллеями — аллеями для прогулок вдвоем, думала она. Ниспадающие ветви деревьев и цветники образовывали вдоль них арку из зелени, сохраняя тень. Извилистые дорожки увлекали ее к густым рощам, и, чем дальше она уходила, тем меньше вспоминала о городе. Сады создавали ощущение тайны, исподволь внушая мысль, что они безграничны. Словно стоя на пороге бескрайнего леса, Анжелика еще очень долго не решалась войти туда и возвращалась к дому. Порой среди листвы она различала белые силуэты садовников, ловких, усердных, но всегда безмолвных, и это только усиливало впечатление, будто она очутилась на краю волшебной страны, населенной призраками.» (Анжелика, маркиза ангелов. Том первый, новая версия, глава 3).

«Друзья никогда не упускали случая обратить ее внимание на великолепную террасу наверху замка, где летними ночами устраивали прекрасные музыкальные концерты. Многие сожалели, что граф де Пейрак не желает дополнительно надстроить башню с куполом и бельведер, как в других дворцах города. Кое-кто даже сравнивал отель Веселой Науки с итальянскими дворцами — тосканскими, уточняли они… Затем все снова в один голос твердили, что это бесподобный дворец. Его вдохновенное изящество не походило ни на что другое». (Анжелика, маркиза ангелов. Том первый, новая версия, глава 4).

Замок был трехэтажным, а точнее четырехэтажным, если считать за первый этаж кладовые, винные погреба, склады, кухни, жилые помещения, окна и двери которых выходили во внутренний двор, а пятым можно было назвать искусно сложенный из камня высокий бордюр над карнизом, который венчал здание — аттик. На втором этаже располагались апартаменты Анжелики. Из апартаментов графини, следуя по анфиладам галерей, залов и комнат, предназначенных для празднеств и приемов, где устраивали балы и званые обеды, можно было выйти к лестнице, ведущей на верхние этажи замка.

«Анжелика отметила про себя, что она познакомилась только с нижним этажом и подсобными помещениями. Даже эта часть дома казалась ей огромной, и она не могла с уверенностью сказать, что изучила все его закоулки и повороты. А ведь еще была загадочная лестница. За небольшим пролетом ступеней виднелась площадка, и было нетрудно догадаться, что за ней следовал еще один пролет. Что она могла там найти? Свет струился оттуда, а значит, этаж не был темным и закрытым, хотя и производил впечатление нежилого. Лестница как будто приглашала ее с ним познакомиться» (Анжелика, маркиза ангелов, том 1, новая версия, глава 4)

На третьем этаже находились личные апартаменты графа, так же, как и кабинеты для деловых бумаг и корреспонденции. Анжелика решилась познакомиться с верхними этажами дворца далеко не сразу, так как сначала они казались ей запретными, но когда во дворце гостил один из друзей графа де Пейрака Фабрицио Контарини, она осмелилась подняться.

«Анжелика видела начало этой лестницы, которая словно бросала ей вызов, подавала знак, приглашала легко взойти по ней. Широкие низкие ступени из светлого мрамора уходили наверх. Иногда в течение дня свет струился, сбегал по ним, придавая камню красивый золотистый оттенок. Такой лестницы она никогда раньше не видела.
Анжелика ступала носками своих туфелек с одной ступеньки на другую. Неясное беспокойство постепенно оставляло ее. «В конце концов, это ведь и мой дворец!»
Наверху лестницы она обнаружила длинную открытую галерею, которая окаймляла фасад здания со стороны сада. За пышной зеленью, в голубовато-розовой дымке, свойственной этой местности, можно было увидеть селение» (Анжелика, маркиза ангелов, том 1, новая версия, глава 4).

Также во дворце была обширная библиотека, полная научных трудов, благодаря увлечению графа де Пейрака наукой.

«Посмотрим, что же у вас тут есть…
Он увидел в роскошных переплетах книги мэтров алхимии: «Принцип сохранения тел, или мумия» Парацельса, «Алхимия» Альберта Великого, «Герметика» Германа Курингуса, «Толкование 1572 г.» Томаса Эраста и, наконец, что доставило ему огромное удовольствие, свою собственную книгу: Конан Беше «О превращении». (Анжелика, том первый, старая версия, глава 20)

На четвертом этаже у графа была его обсерватория или «комната с золотым замком».

«Анжелика шла по красивым ровным ступенькам, залитым лунным светом, который проникал через окна, лоджии и ровные арки галерей.
Третий, четвертый этаж.» (Анжелика, маркиза ангелов, том 1, новая версия, глава 12).

Обсерватория представляла собой просторную комнату с высоким потолком и большим окном. Комната переходила в террасу, которая, скорее всего, являлась частью дворцовой крыши. Внутри помимо мебели можно было увидеть пюпитр, столы, заваленные книгами, а также множество загадочных предметов: бумаги, исписанные кабалистическими формулами, непонятные пульсирующие приборы со сложным механизмом, походившие на единый организм с бьющимся сердцем — астролябия, вольвеллы и большой телескоп.
Также у дворца был флигель, в котором располагалась лаборатория Жоффрея де Пейрака. Вход в лабораторию охранял личный охранник и слуга графа, мавр Куасси-Ба.

«Граф и его гости вышли из дворца и направились во флигель, где находилась лаборатория.
Еще издали они увидели над крышей столб дыма, поднимавшийся из широкой трубы, над которой возвышалась изогнутая медная трубка, напоминавшая клюв какой-то апокалипсической птицы. Когда они подошли совсем близко, это сооружение со скрежетом повернулось к ним своей черной пастью, из которой валил дым с сажей.
<…>
В глубине большого зала находились две раскаленные — докрасна печи. В третьей, точно такой же, огонь был погашен. Перед печами помещались какие-то странные аппараты из кожи и железа, от которых тянулись к печам глиняные и медные трубы.
— Это кузнечные мехи, ими я пользуюсь, когда мне необходим очень сильный жар, например чтобы расплавить медь, золото или серебро, — объяснил Жоффрей де Пейрак.
Вдоль стен в главном зале в несколько рядов были сделаны полки. На них стояли всевозможные сосуды и колбы с наклеенными этикетками, испещренными кабалистическими знаками и цифрами.
— Здесь у меня хранится запас разных ингредиентов: сера, медь, железо, олово, свинец, бура, мышьячная руда, реальгар, самородная киноварь, ртуть, ляпис, или, иначе, адский камень, медный купорос, железный купорос. А напротив, в стеклянных бутылях, — крепкая серная кислота, неочищенная азотная кислота и соляная кислота.
На самой верхней полке вы видите трубки и сосуды из стекла, железа, глазированной глины, а дальше — реторты и перегонные кубы. В той маленькой комнате, в глубине, — порода, содержащая золото, хотя оно и не видно глазу, а вот, например, мышьяковый минерал и различные руды, дающие при плавке серебро. Вот серебряная руда из Мексики, ее мне привез оттуда один испанский сеньор.» (Анжелика, том первый, старая версия, глава 20)

 

Составители: japsik