Фанфик «Анжелика и королевство Франция». Часть 4 (из 7)
Рейтинг PG-13. После суровой зимы в Вапассу, Анжелика возвращается во Францию для долгожданной встречи с мужем. Автор Violetta
========== Часть 4. Версаль. ==========
Проводив Кантора и Онорину, Анжелика отправилась в Версаль. Лакей подвел ее к комнате, на дверях которой красовалась надпись: «Оставлено для мадам де Пейрак». Внезапно Анжелике стало дурно, у нее закружилась голова. Она схватилась рукой за косяк. И из глубины памяти вырвалось давно забытое воспоминание: «Филипп!»
Филипп, устроивший безобразную ссору на глазах у придворных из-за отсутствия этой пресловутой приставки: «Оставлено для…». Боже, как он оскорблял ее! Удивительно, что он не ударил ее тогда прямо на глазах у герцога де Грамона! Ненавистный Филипп, невыносимый Филипп, любимый Филипп… Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, а потом вошла в комнату.
— Дезире, приготовь мне черное с серебром платье.
— Да, госпожа.
— Надо узнать, какие мероприятия запланированы на сегодня. Разыщи, пожалуйста, Флоримона!
— Хорошо, мадам.
Дезире вышла. Анжелика подошла к кровати, на которой было разложено великолепное бархатное платье, все расшитое серебряной нитью. Анжелика задумчиво провела по нему ладонью. Мягкая ткань ласкала ее кожу.
— Матушка, вы звали меня?
Анжелика обернулась к двери.
— Да, мой дорогой. Ты же ведаешь королевскими развлечениями?
Флоримон гордо выпрямился.
— Да! И поверьте мне, это нелегкая задача!
— Не сомневаюсь, что ты блестяще справляешься со своими обязанностями! Что нас ждет сегодня вечером?
— Как всегда— ужин, карты и…
Он сделал небольшую паузу. Она поторопила его:
— И?
— И я распорядился, чтобы из Парижской академии наук доставили телескопы, чтобы мы могли полюбоваться на комету!
— Флоримон, какой же ты молодец! Я думаю, это будет весьма интересно!
— Да, матушка, я согласен с вами!
Анжелика обняла сына и рассмеялась.
— Боже, ты же на целую голову выше меня, мой мальчик!
И Флоримону показалось, что в ее глазах блеснули слезы.
***
Анжелика бросила последний взгляд в зеркало.
— Вы великолепны, мадам! — сказала Дезире.
— Милая моя, это полностью твоя заслуга! Не знаю, что бы я без тебя делала.
— Вы слишком добры, мадам!— она присела в реверансе, а потом, помедлив, добавила. — Я сегодня слышала кое-что от слуг…
— Что?
— Это касается короля и мадам де Монтеспан. Говорят, король приказал ей удалиться от двора.
— Не может быть!
— Говорят, что она весьма нелестно отзывалась о вас, мадам, король вспылил и…
— О Боже мой, не может быть! Это же нелепица!
— И еще он пригласил вас в Версаль после столь поспешного отъезда господина де Пейрака. Все вокруг твердят, что вы станете новой фавориткой.
Анжелика опустилась на кровать. Щеки ее горели. Руки, напротив, были холодны, как лед.
— Дезире, это все глупые слухи! Король просто оказал мне любезность, когда пригласил погостить в Версале, не более того. Что касается мадам де Монтеспан, то вряд ли у них могут быть разногласия с королем из-за меня. Скорее уж из-за мадам де Ментенон.
— Мадам де Ментенон слишком умна, чтобы говорить о чем-то, что может расстроить его Величество. Но она имеет огромное влияние при дворе и может доставить вам много огорчений, мадам.
Анжелика стремительно встала и схватила девушку за руки.
— Дезире, спасибо! Вы уже в который раз выручаете меня! Как же мне отблагодарить вас?
— Мадам, ваше доброе ко мне расположение и столь лестные слова о моих сомнительных достоинствах— высшая для меня награда. Я рада, что мне выпала честь служить вам.
Анжелика еще раз нежно сжала ее руки и вышла из комнаты.
Когда она проходила мимо покоев мадам де Монтеспан, она невольно замедлила шаг, услышав крики и стенания, которые доносились оттуда.
— Ах, как он со мной обходится! Он поступил со мной, как с самой последней женщиной! Он выгнал меня, словно любовницу! Бог свидетель, что я не любовница после того, как родила ему графа Тулузского! После он не прикасался ко мне даже пальцем!
И опять раздались горькие рыдания. Утром Анжелика узнала, что Атенаис уехала в Рамбулье со своей дочерью, мадемуазель де Блуа, и вздохнула с облегчением. Она слишком долго жила вдали от двора, чтобы достойно противостоять столь могущественной сопернице, которой могла бы стать мадам де Монтеспан. Но оставалась еще мадам де Ментенон, и Анжелика твердо решила привлечь ее на свою сторону.
Она вошла в зал, где должен был ужинать король. Поискала глазами Флоримона, и увидела его в компании молодых людей в форме гвардейцев. Когда он, почувствовав ее взгляд, поднял на нее глаза, она слегка кивнула ему. Он ответил широкой улыбкой.
— Его Величество король!
Король появился в сопровождении метрдотеля и двух лакеев, которые несли в руках большие свечи. Он сел за стол и приказал принцам и принцессам занять свои места. Флоримон дал знак, и раздалась негромкая музыка. Приятная и ненавязчивая, она словно аккомпанировала беседе. Король жестом позвал к себе слугу и что-то сказал ему вполголоса.
— Табурет для госпожи де Пейрак!
Анжелика вздрогнула. На нее устремилось множество взглядов, в которых она прочла и зависть, и ненависть, и удивление. Она подошла к королевскому столу, сделала реверанс и присела на табурет, который лакей с поклоном поставил перед ней.
— Мадам де Пейрак, вы обворожительны!
— Благодарю вас, ваше Величество!
— Мы рады, что вы приняли наше приглашение и приехали в Версаль.
— Это большая честь для меня, сир.
— Как долго вы намерены радовать нас своим очаровательным обществом?
— Это зависит от вашего желания, сир.
— Вы можете оставаться здесь, сколько пожелаете. Но не уезжайте слишком скоро — мы хотели бы как можно дольше иметь удовольствие видеть вас и беседовать с вами.
— Мой супруг граф де Пейрак надеется, что я приеду в Тулузу к Празднику фиалок,— осторожно сказала Анжелика. Король улыбнулся.
— Нас радует, что вы с таким тщанием стараетесь исполнять распоряжения вашего мужа. Это весьма похвальное качество для добродетельной супруги. Многие дамы при дворе должны брать с вас пример, мадам.
Анжелика слегка кивнула. Король дал знак к началу ужина.
***
— Мессир де Пейрак, какой сюрприз вы нам приготовили? — обратился король к Флоримону, когда ужин заканчивался.
— Ваше Величество, я распорядился привезти из Парижской академии наук несколько телескопов, чтобы развлечь вас наблюдениями за самым необычным и загадочным небесным светилом, которое только можно себе вообразить!
Он выдержал небольшую паузу, а потом торжественно произнес:
— За кометой, разговоры о которой вызывают столько слухов и пересудов. Но вы убедитесь сами, что это не более чем природное явление, невероятно красивое, величественное, но столь отдаленное, что никоим образом не может повлиять на судьбы нашего мира.
Раздался одобрительный гул. Флоримон с хитрой улыбкой посмотрел на мать. «Какой же он замечательный мальчик!»— с гордостью подумала она и улыбнулась в ответ.
Тут раздался скрипучий голос Месье, брата короля:
— Да, господа, вам хорошо говорить об этом: вас это не касается, ведь вы не принцы!
Анжелика быстро взглянула на короля. Он слегка поморщился, но промолчал. Потом поднялся и произнес:
— Господа, прошу за мной!
***
Анжелика с волнением склонилась к телескопу, стоящему у открытого окна. Она приникла к глазку и оторопела. Перед ней открылся бескрайний мир, наполненный звездами, а в центре этого мира царила комета— огромная, яркая, с причудливо изогнутым хвостом. Она была так увлечена ее созерцанием, что не услышала, как к ней подошел король.
— Сударыня, что вы думаете об этом природном явлении, как изящно выразился ваш сын?
Анжелика выпрямилась.
— Оно великолепно, сир.
— Говорят, что комета предвещает несчастья, войны и даже смерть…
— О сир, если оно что и предвещает, то только невероятный расцвет славы и могущества вашего Величества!
Король улыбнулся.
— Мадам, я вдруг подумал — вы так неожиданно вернулись во Францию, подобно этой комете, и сразу же затмили своим сиянием даже самые яркие звезды. Ослепленный вами, я не вижу больше ничего и никого вокруг, — тихо закончил он.
Анжелика смутилась под его полным нежности взглядом. Король взял ее руку и поднес к своим губам.
Всем, кто наблюдал эту сцену, показалось, что они присутствуют при параде планет: ослепительная Венера в черном, как ночь, платье с серебряной вышивкой, в свете свечей сверкающей, подобно звездам на небе, и склонившийся к ее руке король-Солнце в золотом парчовом жилете под темным бархатным камзолом. Их пара смотрелась настолько гармонично, что ни один злой язык не повернулся, чтобы сказать какую-нибудь колкость.
И только два человека смотрели на них с неодобрением и едва скрываемым возмущением — Франсуаза де Ментенон и Флоримон де Пейрак.
— Я хотел бы, мадам, чтобы завтра вы сопровождали меня на прогулке в садах Версаля.
— Как будет угодно вашему Величеству, — Анжелика присела в реверансе.
Король кивнул и отошел. Анжелика прислонилась к окну. «Ведь ты предполагала, что все этим и закончится, — говорила она себе. — Что король не откажется от своих притязаний, а ты не сможешь противостоять ему… Ах, Жоффрей, ну почему ты опять оставил меня одну, почему не взял с собой в Тулузу?»
Сзади неслышно подошел Флоримон. Анжелика подняла на него глаза и вздрогнула. Его взгляд пылал гневом. «Как он похож на Жоффрея!» — молнией пронеслось у нее в голове.
— Матушка, вы осознаете, что только что произошло? Король, который всего несколько часов назад приказал мадам де Монтеспан покинуть двор, своими повышенными знаками внимания по отношению к вам подтвердил все сплетни, которые ходили при дворе, но до сегодняшнего дня не подкреплялись реальными фактами! Уже завтра все будут только и говорить о том, что в Версале появилась новая фаворитка, и если эти слухи дойдут до моего отца и вашего супруга…
Он замолчал.
— Флоримон, — серьезно сказала Анжелика. — А что, по-твоему, я должна была сделать? Залепить пощечину королю? Встать в центр зала и прокричать, что люблю твоего отца? Что? Сынок, у меня нет более страстного желания, чем уехать в Тулузу и никогда не показываться при дворе. И уж поверь мне, я совсем не хочу наследовать сомнительную честь быть королевской любовницей после мадам де Монтеспан.
— Так почему же вы не уезжаете?
— Потому что твой отец, как я только сейчас поняла, хочет, чтобы я раз и навсегда разобралась с этой историей, которая тянется уже долгие годы, и никак не обретет свое логическое завершение. И я должна сделать это сама.
Она нежно провела рукой по его щеке.
— Не беспокойся, дорогой мой. Все разрешится наилучшим образом.
***
Был пасмурный день. Они бродили по аллеям парка. В некотором отдалении за ними следовала охрана. Король с интересом слушал рассказы Анжелики об Америке.
— Мадам, когда вы говорите об этой стране, ваши глаза горят таким воодушевлением и восторгом, что я невольно проникаюсь любовью к местам, которые так дороги вам. Но неужели вас не пугали трудности, связанные с покорением этих диких пространств, невероятно суровые зимы, голод, эти жестокие дикари, наконец?
Анжелика запротестовала.
— Они не дикари, сир! Они отважные, смелые, великодушные и очень гордые люди! Да, они жестоки, но кто вынудил их быть такими? Белые люди, которые пришли на их земли, стали истреблять их, спаивать водкой… А им нечем защитить себя, кроме жалких деревянных стрел, копий и самодельных ножей… Они как дети, сир, наивны и полны достоинств.
— О, вы с таким жаром защищаете их, мадам! А что вы скажете о тех пытках, которым они подвергают наших отважных миссионеров, которые несут им слово Божие?
Анжелика вспомнила обезображенное и изувеченное тело отца д’Оржеваля, и слезы невольно навернулись ей на глаза. Ее волнение не укрылось от короля. Он остановился и взял ее за руки.
— Вы так изменились, мадам! Я помню вас дерзкой и острой на язык женщиной, единственной из всех, кто осмеливался говорить мне правду прямо в лицо. А теперь я чувствую в вас мягкость, нежность и какую-то неземную доброту. И меня невероятно влечет к вам.
Он заглянул в затуманенные слезами изумрудные глаза Анжелики, и движимый внезапным порывом, приник губами к ее губам.
Анжелика не сделала ни единого движения, чтобы остановить его. Она стояла неподвижно, словно статуя, пока он тщетно пытался добиться ответа от ее крепко сжатых губ. Рассерженный, он отстранился и слегка встряхнул ее за плечи.
— Что с вами, мадам? Еще минуту назад я подумал…
— Вы ошиблись, сир. Мои чувства остались неизменными.
Он отпустил ее и отвернулся. Потом сказал:
— Я долгие годы мечтал об этом мгновении — о ваших глазах, которые посмотрят на меня с нежностью и любовью, о ваших губах, таких волнующих и зовущих, о головокружительных поцелуях, которые вы подарите мне в порыве страсти…
Он глубоко вздохнул.
— Даже когда вы обвиняли меня в смерти вашего первого мужа, когда рыдали у меня на груди после трагической гибели второго, я чувствовал, что небезразличен вам. А сейчас между нами словно выросла стена, я больше не чувствую ничего, кроме вашей равнодушной холодности и это глубоко ранит меня.
— Вы не правы, сир. Я испытываю самые теплые чувства к вам, — спокойно сказала Анжелика.
Он резко обернулся к ней и сжал ее в объятиях.
— Любовь моя…
Она улыбнулась.
— Но вас не удовлетворит то, что я могу дать вам.
— Я вас не понимаю.
— Если вы пожелаете, вы можете сделать меня своей любовницей. На одну ночь… Потом я уеду, и мы больше никогда не увидимся. Увы, сир, я не могу приказать своему сердцу перестать любить единственного человека, который безраздельно владеет им, моего мужа.
Король долго смотрел ей в глаза, потом обхватил ладонями ее лицо и нежно поцеловал. На этот раз она ответила ему. Но это не был поцелуй страсти или желания, это был поцелуй примирения и прощения.
С трудом он оторвался от ее губ.
— О, как же я люблю вас, как люблю! Анжелика, обещайте мне, что не уедете, прошу вас! Клянусь, я не сделаю ничего, что оскорбит вашу гордость или заденет честь вашего мужа. Я просто хочу, чтобы вы были рядом, гуляли со мной по этому прекрасному парку, рассказывали мне о вашей жизни в Америке… Просто молчали… Я не могу так легко расстаться с вами, едва обретя!
— Как будет угодно вашему Величеству, — ответила она с поклоном.
***
Анжелика не могла заснуть. Она боялась признаться себе, что ее глубоко взволновала та искренняя любовь, которую питал к ней король. «Боже, ведь он действительно любит меня! Я всегда думала, что он испытывает ко мне страсть, вожделение, но любовь… Нет, мне никогда это и голову не приходило!»
Она зажгла свечу и увидела на туалетном столике письмо, которое она, находясь в расстроенных чувствах, не заметила, когда вернулась в свою комнату после прогулки с королем. Анжелика схватила его и с радостью узнала почерк мужа. «Ах, Жоффрей, как же кстати ты написал мне!» — думала она, распечатывая конверт.
«Дорогая,
неотложные дела призывают меня в Безье. Там сейчас ведутся основные работы по строительству канала, и требуется мое присутствие. Наш с вами уговор относительно вашего приезда в Тулузу остается в силе — я сделаю все возможное, чтобы освободиться к этому времени. Если что-то изменится, я немедленно напишу вам.
Любовь моя, уезжая, я оставил свое сердце с вами — берегите его… И храни вас Бог, мой ангел!»
Анжелика несколько раз перечитала письмо и вдруг вскрикнула:
— Онорина! Я же отправила ее с Кантором в Тулузу!
Она нервно начала ходить по комнате. Потом потихоньку успокоилась. Кантор узнает, что отец уехал в Безье, и последует за ним. А через некоторое время и она к ним присоединится. Она несколько раз глубоко вздохнула. Все будет хорошо.
Но очень скоро она узнала, что жестоко ошибалась.
