Глава 3
На этот раз пушечный выстрел был настоящим.
— Ничего страшного! Ничего страшного! — воскликнул маркиз де Виль д’Авре и тут же выбежал из дома.
Он раскрыл небольшую подзорную трубу и поднес к глазам.
— Мессир де Пейрак оказывает помощь тонущему судну, которое следовало за нами, вот и все.
— Тогда почему пальнула пушка?
Все столпились на открытой площадке перед складом и пристально вглядывались в туманный горизонт, хотя почти ничего нельзя было увидеть, даже матросам с их отменным зрением. Один Виль д’Авре мог объяснить, что же случилось.
Время от времени по неспешным движениям белых парусов удавалось различить выполняемые вдали маневры.
Затем снова последовала вспышка, а за ней — чуть приглушенное эхо взрыва.
— Кажется, ситуация ухудшилась!
— Невероятно, но стреляет тонущий корабль, — сообщил Виль д’Авре.
— Действительно странно!
Прикрыв глаза рукой от солнца, все внимательно смотрели на реку, пытаясь разгадать причину этой неожиданной стычки.
Долгое время никто ничего не понимал и не знал, что произошло, поскольку развязка в морском деле всегда наступает нескоро. Пришлось набраться терпения и довольствоваться созерцанием белеющих пятен, которые все время то удалялись, то опять появлялись друг за другом, постепенно приближаясь, чтобы потом снова исчезнуть.
Наконец кто-то крикнул:
— Они идут сюда!…
И правда, теперь корабли были так отчетливо видны, что не составляло труда пересчитать паруса на их мачтах. Это значило, что эскадра взяла курс на порт.
Дальше события разворачивались стремительно. Белая и покачивающаяся на волнах армада увеличивалась прямо на глазах. Флот графа де Пейрака, кроме оставшегося в гавани «Голдсборо», сопровождал французское судно, которое с трудом ползло и заставляло постоянно опасаться, не перевернется ли оно на бок. К полудню, когда солнце достигло зенита они встали на рейд Тадуссака. «Ларошелец», маленькая яхта под командованием Кантора, вела за собой на буксире плененный корабль.
Анжелика все еще беспокоилась, потому что не могла разглядеть силуэт Жоффрея ни на одной из палуб. Люди вокруг тоже притихли. Стали ли они свидетелями военных действий? С чьей стороны и против кого?
Вскоре послышался звук якорных цепей, падающих в прозрачную речную воду. Все лодки перемешались. Пока корабельные шлюпки усиленно гребли к пристани, индейские каноэ, напротив, стремительно отчалили от берега и теперь, словно клещи, облепили борт французского судна, предлагая меха в обмен на выпивку.
Анжелика рассматривала посудину, в нескольких кабельтовых от которой покачивались индейские суденышки и шлюпки Пейрака, задаваясь вопросом, «помог» ли этому кораблю Жоффрей или же захватил в плен.
Она вдруг вспомнила слова Адемара: «А что, если на его борту герцогиня?» — и невольно побледнела… Тогда как окружающие ее канадцы снова понемногу оживились. Из их разговоров следовало, что они не готовы беспрекословно принять ни одну из сторон.
Флот де Пейрака, эффектно и горделиво представший в лучах восходящего солнца перед жителями Тадуссака, произвел на них благоприятное впечатление. А вот поврежденное торговое французское судно, которое он привел с собой, напротив, вызвало подозрения.
Вдруг кто-то воскликнул:
— Но ведь это «Сен-Жан-Батист[1]», корыто этого мерзавца Рене Дюга из Руана.
— Почему он так задержался?.. Теперь он не успеет вернуться…
— Уж лучше бы он совсем затонул!
— …Вечно привозит на борту каких-то негодяев.
— Зато месье Гонфарелю из Квебека помогает еще больше разбогатеть.
— Интересно, Дюга все еще его капитан? Тогда неудивительно, что стреляла пушка! Он скорее пойдет ко дну вместе с грузом, чем позволит кому-то сунуть к нему нос… Со всей той контрабандой, что он перевозит…
Все спустились к пристани. Анжелика оказалась там именно в тот момент, когда граф д’Урвиль высаживался с частью нового экипажа. По своему обыкновению, весельчак Ролан не выглядел встревоженным, а скорее озабоченным. Он издали дружески приветствовал Анжелику.
— Что произошло? — спросила Анжелика, подходя к нему. — Почему стреляли из пушки?
— У кого-то на этом несчастном корабле сдали нервы. Мы окружили его, намереваясь представиться и предложить помощь, когда он неожиданно дал по нам залп, который лишь чудом не причинил вреда. Договориться с ними оказалось сложнее, чем мы рассчитывали. Может, они решили, что у нас злые намерения, или же капитан, несмотря на плачевное положение, предпочел утонуть, чем быть захваченным? Этот мужлан был то ли мертвецки пьян, то ли болен, я не знаю, из него ничего не удалось вытянуть. Пассажиры нижней палубы, переселенцы, находятся в ужасном состоянии. Треть из тех, кто взошел на борт, погибли во время путешествия…
— Почему этот корабль добрался сюда так поздно?
— Он одним из последних покинул Европу. Если бы ему улыбнулась удача, он бы успел обернуться туда и обратно. Но, увы, его преследовали бури, штили, поломки… Это то немногое, что мы смогли выяснить у людей на борту… Они не особо общительны.
К ним подошел Виль д’Авре.
— Поговаривают, в его трюмах находятся бочки французского вина, — сообщил он, — а именно — бургундского, наивысшего качества!
— Вы, как обычно, уже обо всем осведомлены, господин маркиз, — ответил д’Урвиль, улыбаясь.
— Надеюсь, мессир де Пейрак захватил его?
— Разумеется, нет! Мессир де Пейрак собирается только осмотреть судно, прежде чем позволит ему продолжить путь в Квебек, чтобы оценить его боевые возможности и избежать риска оказаться перед лицом неприятеля под стенами города. Но он не намерен давать лишний повод приписывать себе репутацию пирата, которую ему и без того навязывают слишком часто.
— Напрасно, — отрезал Виль д’Авре. — Я бы на его месте не колебался. Бургундское вино, да еще, судя по всему, из боннского[2] региона… Это было бы преступлением…
И он тут же о чем-то задумался.
Анжелика захотела подняться на «Голдсборо», чтобы обсудить с Жоффреем де Пейраком сегодняшнее утро, которое хоть и выдалось насыщенным, но в целом, прошло довольно успешно.
Она попросила всех, кто оказал радушный прием, извинить ее и пообещала вернуться после обеда. Отдельно Анжелика поблагодарила канадку Катрин-Гертруду Ганвен, которая, как ей показалось, обладала среди поселенцев большим влиянием.
На борту «Голдсборо» муж подтвердил слова графа д’Урвиля. Несмотря на бедственное положение, руанский корабль, благочестиво именовавшийся: «Сен-Жан-Батист», повел себя весьма враждебно. В конечном счете, это объяснимо, ведь его окружил незнакомый флот с требованием лечь в дрейф и представиться. Но у Жоффрея создалось впечатление, что появление этого судна в Тадуссаке способно им навредить. И он воспользовался оказанным им холодным приемом, чтобы действовать более жестко.
— Я распорядился, чтобы экипаж ни при каких обстоятельствах не покидал корабль. Они могут помешать нам и испортить отношения с поселенцами, которые мы едва наладили. Единственное, во второй половине дня я позволю небольшой группе под надежной охраной сойти на берег, чтобы пополнить запасы воды, и, пожалуй, нескольким больным женщинам и детям из числа тех пассажиров, кто находится в особенно плачевном состоянии. Кроме того, я оставил на борту хорошо вооруженных плотников и рабочих, которые помогут им как можно скорее устранить повреждения и одновременно проследят за командой, а капитана я предупредил, что он по-прежнему под прицелом моих пушек.
— Почему он стрелял?
— Он и сам не знает. Он беспробудно пьян и, возможно, приказ за него отдал кто-то другой.
Анжелика догадалась, что Жоффрей что-то не договаривает и устремила на Пейрака настойчивый и вопросительный взгляд. Он склонил голову и, казалось, размышлял.
— Пока это всего лишь слухи, — решился рассказать он, — но, судя по всему, на борту этого корабля находится королевский посланник с официальной и тайной миссией, якобы очень высокопоставленная персона, приближенная ко двору. По-видимому, именно он отдал команду стрелять.
Анжелика набросилась с расспросами:
— Кто же он? Как его зовут?..
Она разделяла опасения Пейрака, что этот особый посланник двора, вероятно, мог везти какие-то распоряжения на их счет. В таком случае действительно было бы разумно опередить его и не позволить прибыть в Квебек раньше них.
Но Жоффрей решил не давать волю своему воображению…
— А может, его и нет вовсе?! Одни лишь догадки и предположения. Я попытался получить список пассажиров, чтобы выяснить точно, кто находится на борту, но, в итоге, не узнал ни имен, ни любых других подробностей. Люди сразу были настроены враждебно. Если этот посланник короля на самом деле существует, то, похоже, он хорошо заплатил, чтобы его не выдали.
— Надо полагать, он боится, что вы захватите его в плен ради выкупа.
— У меня сложилось такое же впечатление.
— Нужно обыскать корабль сверху донизу, взломать все двери, заставить его обнаружить себя…
Жоффрей де Пейрак улыбнулся.
— Тише! Сейчас вы похожи на нашего неугомонного маркиза, который повсюду твердит о власти закона, а ведет себя, как настоящий флибустьер. Я же намерен избежать подобной репутации здесь, поэтому крайне заинтересован в том, чтобы всех успокоить, не отпугнуть и не навлечь на себя очередных обвинений в якобы противозаконных действиях. Так что, если на борту «Сен-Жан-Батиста» и правда находится посланник Версаля, я позволю ему сохранить инкогнито. Он не сможет нам навредить, если не желает выдать себя. И это дает нам полную свободу действий во время пребывания в Тадуссаке.
— Насколько мы задержимся здесь?
Граф де Пейрак ответил уклончиво, и ей снова показалось, что он что-то скрывает.
После полудня Анжелика вернулась на берег вместе с детьми.
[1] Св. Иоанн Креститель.
[2] Бонн — город во Франции. До переноса столицы в Дижон в Бонне была расположена основная резиденция бургундских герцогов.
