Глава 2
Разговор прекратился, внезапно прерванный смехом и детскими криками, а также топотом бегущих ног.
Анжелика заметила свою маленькую дочь Онорину, которая появилась на палубе корабля вместе с другом Керубино.
Они пытались догнать кота, который резвился и с человеческой хитростью ускользал от детей, как только они приближались, перепрыгивая с кучи сваленных канатов на бортовые перила, затем в спасательную шлюпку, закрепленную в центре палубы, где он притаился, готовый выскочить, подобно дьяволенку, в тот самый момент, когда малыши, не без труда вскарабкавшись туда, думали, что наконец смогут его поймать. Запыхавшиеся в водовороте игры, они радостно галдели.
— Ты нас уморишь, — закричала коту Онорина.
Керубино — маленький, пухленький мальчуган, был немного ниже ростом его озорной подружки-ровесницы. Им обоим исполнилось по четыре года.
Несколько деликатное положение внебрачного сына маркиза Виля д’Авре пока его никак не волновало. Прежде всего он был сыном Марселины-Красотки, знаменитой жительницы южной гавани в глубине Французского залива, одной из первых поселенцев, румяной акадийки, пышной, как хлеб, и отважной, как целый королевский отряд, которая не имела себе равных в открывании морских раковин.
Марселина никогда не отпустила бы Керубино, младшего из ее многочисленных отпрысков от разных отцов, если бы не покровительство Анжелики и то, что ее старшая двадцатилетняя дочь Иоланда также отправилась с ними. Желание маркиза, отца мальчика, воспитать сына, как принца, ничуть не вскружило ей голову. Она просто решила: Хорошо! Пусть мальчик едет в Квебек и проведет там зиму вместе с людьми из Голдсборо, а потом видно будет.
Вслед за детьми появились рослая Иоланда, солдат Адемар и Нильс Аббиал, шведский мальчик-сирота, которого подобрал на пристани Нью-Йорка иезуит Луи-Поль де Вернон. Вся эта молодежь вместе с котом тоже направлялась в Квебек.
Для них, обделенных судьбой, путешествие под покровительством Жоффрея и Анжелики де Пейрак, было очень важным событием.
Иоланда впервые в жизни увидит оживление большого города с его церквями, собором и настоящим замком. Единственное, что она знала раньше — торговые поселки, деревянные форты и скромные миссионерские часовни в диких приграничных районах между морем и лесом.
Солдат Адемар в свою очередь рисковал быть повешенным, как военный дезертир.
А что до Керубино, то Виль д’Авре, поглядывая на ребенка, прикидывал, что скажет добрый старый Квебек по его поводу. Он не собирался открыто говорить о нем. И так довольно скандалов витало в воздухе. Просто рассчитывал, что со временем его сходство с мальчиком, которое он находил весьма примечательным, по-тихоньку раскроет глаза согражданам. А пока он с умилением наблюдал за отпрыском и строил планы. Придет день, и Керубино станет пажем при дворе самого короля. Жаль, конечно, что для этого придется вернуться во Францию.
Но спешить некуда.
В конце концов, для многих на корабле «жизнь была прекрасна», а путешествие — умиротворяющим.
Заметив Анжелику, кот сразу же подбежал к ней. Она чувствовала, что маленький зверек испытывал к ней особую привязанность. В начале лета в Голдсборо она нашла его маленьким котенком, несчастным и заброшенным, и вместе они пережили много странных событий.
Увидев, что кот прыгнул к Анжелике, Онорина тоже бросилась к ней и ревниво обвила ее шею руками.
Затем она мрачно посмотрела на котенка, который уютно устроился на коленях матери.
— Всё-таки вас он любит больше, — сказала она с сожалением.
С тех пор, как они снова встретились после разлуки, дочь предпочитала обращаться к родителям на «Вы», возможно, чтобы показать, что теперь она взрослая, а, может, чтобы обозначить легкую обиду на них за то, что они на некоторое время оставили ее одну в Вапассу.
— Ты действительно так считаешь? Мне кажется, что с тобой ему веселее, чем со мной, но он помнит, как я заботилась о нем. Просто он признательный кот, почти как человек.
Анжелика рассказала дочери, как котенок был ранен, правда, не уточнила, кем именно, как она оставила его на попечении детей Бернов и была очень рада, что они вернули его, как только он поправился, потому что очень скучала. К тому же кот всегда пригодится на корабле так же, как и в доме.
Онорина, слушая мать, наблюдала за соперником, не сводящим в свою очередь с нее прищуренных глаз. Затем она ласково потерлась щекой о щеку Анжелики, которая в ответ нежно обняла ее. Прижавшись к дочери, она посмотрела на ее маленькое, упрямое личико, обрамленное роскошными волосами цвета меди и с материнской гордостью погладила ее по голове. Ее дочь была красива: царственная манера держать себя, длинная крепкая горделивая шея, кожа не покрыта веснушками, как следовало ожидать, а с нежным золотистым оттенком, как и у Анжелики. На ее ровном овальном лице с правильными чертами только маленькие темные глаза могли показаться не слишком красивыми, если бы не их взгляд, бесстрашный и глубокий, который поражал собеседников внимательной и холодной проницательностью. Уже сейчас в девочке угадывалась маленькая личность!
«Какой прием ждет тебя в Квебеке? — спрашивала себя Анжелика. — Тебя, француженку, рожденную в самом сердце Пуату на руках у настоящей лесной колдуньи Мелюзины?»
И она тряхнула головой, словно пыталась прогнать невероятное воспоминание, которое, впрочем, было не таким уж далеким. Но сколько всего произошло и изменилось с тех пор!
— Тебе не нравится пирожное? — спросила Онорина, с интересом наблюдая за матерью.
Анжелика заметила, что она непроизвольно взяла с тарелки посыпанное сахарной пудрой пирожное и теперь держала его в руке, откусив лишь маленький кусочек. Благодаря ее привычке, будучи погруженной в свои мысли выглядеть так, будто она внимательно следит за нитью беседы, дочь и решила, что ей не по вкусу лакомство.
Между тем, кот ждал, Онорина тоже.
На корабле все было тихо и спокойно. Ночь уже начинала окутывать землю темным покрывалом. Только лица и кружевные шейные платки выделялись на фоне неясных очертаний людей. Красноватый блеск горящих углей в жаровне становился все ярче. Рулевой тенью проскользнул к Пейраку и, оказавшись рядом, слился с силуэтом графа.
Она расслышала лишь его приглушенный голос:
— Мессир, за нами следует какой-то корабль.
